О платности образования, едином госэкзамене и Болонском процессе редактор отдела социальных проблем «Аргументы неделi» Дарья Мартынкина беседует с министром образования РФ Андреем ФУРСЕНКО.
- Андрей Александрович, учителя, родители, даже дети сейчас активно обсуждают принятый Госдумой закон об изменении статуса государственных учреждений. Общественность боится, что после вступления документа в силу обучение в школе фактически станет платным.
– Никакого увеличения доли платности в образовании нет и быть не может! Это я заявляю со всей ответственностью. Государство не стремится переложить оплату обучения на третьих лиц – напротив, мы только увеличиваем финансирование школ, учреждений профтехобразования, вузов. Например, в 2000 году средняя зарплата учителя составляла 1280 рублей, в 2004 году – около 6000 рублей, а в 2009 году достигла 11 600 рублей, а в регионах, которые участвовали в нацпроекте, – даже 12 800 рублей. И все это сделано за счет государственных средств. В прошлом году консолидированный бюджет образования составил 1 триллион 780 миллиардов рублей, что в три раза больше бюджета четырехлетней давности.
– И все же значительные траты государства на образование – еще не доказательство того, что нет желания сделать его платным. Напротив, многим наверняка хотелось бы сэкономить на этой статье расходов…
– У нас другая логика. Государство выделяет огромные средства. Их объем будет только расти. Однако мы не можем и не хотим запрещать образовательным учреждениям оказывать платные услуги, если они не подменяют главное – гарантированное Конституцией бесплатное образование. Не вижу вреда в том, чтобы школы легально брали деньги за дополнительные услуги, которые оказывают ученикам и их родителям после уроков сверх того, что определено Госстандартом. К примеру, образовательные учреждения могли бы зарабатывать на кружках, спортивных секциях. Парадокс в том, что школы и сейчас берут деньги за такие услуги. Но директоры вынуждены выискивать для этого разнообразные способы: учреждать фонды, собирать пожертвования, проводить какие‑то ассигнования через родительские советы. Новый закон позволит придать этим процедурам адекватную форму.
– А родителям учеников двух школ на Юго-западе Москвы объявили, что из-за эксперимента, проводимого Министерством образования, бесплатными теперь будут только два урока математики, русского языка и физкультуры в неделю. За остальное следует платить. Ваши комментарии?
– Кто-то намеренно извращает реальность! Я читал закон, который утвердила Госдума. Участвовал в его обсуждении на разных этапах. Никакой революции в части введения платности образования там нет и быть не может. Идет планомерная работа, основа которой заложена давно принятым законом «Об автономности образовательных учреждений». Не слушайте провокационных комментариев. Всем, кто волнуется, советую самим прочитать закон.
Вузы угодили в яму
– Каждый раз перед проведением единого государственного экзамена против него поднимается волна возмущения. И снова говорят о том, что ЕГЭ нужно отменять…
– Экзамены должны быть. Другой вопрос – какие экзамены и в какой форме. Сейчас у нас в России принято, что они сдаются в форме ЕГЭ. Плох единый госэкзамен или хорош? Я сам смотрел ЕГЭ по естественным наукам. Уверяю вас, что это абсолютно нормальный письменный экзамен. Не хуже и не лучше любого другого.
– А во Франции и Германии аналог нашего ЕГЭ отменили.
– Не надо передергивать. Это у нас иногда пишут, что единый госэкзамен там отменили. А вы приезжайте туда и спросите, отменили они или нет. Они скажут, что нет!
Все зависит от того, какой подход мы выбираем. В некоторых западных вузах на первый курс принимают всех желающих. Но после первой-второй сессии больше половины студентов отчисляют. Хочу подчеркнуть, что на международном уровне вузы с такой системой приема совершенно не котируются. Я считаю, что подобный подход к отбору студентов не вполне честен. Лучше, чтобы абитуриенты до зачисления демонстрировали некий уровень знаний. А для этого необходимо проводить экзамены.
– Вузы в последние годы все острее чувствуют последствия того, что страна попала в демографическую яму. Студентов не хватает даже в некоторых престижных образовательных учреждениях. Нет учащихся – нет и финансирования. Планирует ли Министерство сокращать число бюджетных мест, чтобы дать вузам возможность удержаться на плаву за счет студентов‑платников?
– Общее количество бюджетных мест в вузах на тысячу выпускников постоянно растет. В 2011 году на очных отделениях смогут бесплатно учиться 40% вчерашних 11‑классников. Такого не было даже в Советском союзе, где все места были бюджетными. Тогда в вузы могли поступить только 20% школьников. Сокращаются лишь места по тем специальностям, которые на рынке труда не востребованы в прежнем объеме. Но это означает лишь то, что высвобождаемые деньги отправляются на открытие бюджетных мест для подготовки специалистов, которые в будущем будут востребованы экономикой, а также на увеличение бюджетного содержания каждого студента. В целом финансирование вузов постоянно увеличивается: в 2004 году на каждого студента мы тратили в среднем 21 тысячу руб. из бюджета. Сегодня – около 80 тысяч рублей.
Другой вопрос, что дефицит студентов – это действительно серьезная проблема, чреватая для нашего образования большими потрясениями. Убежден, что надо повышать привлекательность российских вузов для студентов из других государств. В частности, для абитуриентов из стран СНГ мы будем увеличивать квоты, давать им возможность поступать на бюджетные места на общих основаниях с российскими школьниками. Вместе с тем нельзя терять и своих студентов. К примеру, немало ребят с Дальнего Востока уезжают учиться в Китай, хотя еще совсем недавно казалось, что возможен только обратный процесс. Борьба за российского студента вовсе не значит, что мы должны закрыть нашу систему образования. Напротив, Россия присоединилась к Болонскому процессу, потому что очень важно дать нашим студентам возможность «набирать» учебные часы, необходимые для получения диплома, в разных странах мира.
– Первоначально объявлялось, что Болонский процесс в России завершится к 2010 году. Почему сроки отодвинули?
– Для всех участников темпы реализации Болонского процесса не совсем соответствуют запланированным. Могу сказать, что Россия не в числе отстающих, но и в лидеры мы не рвемся. Мы решили, что нам не нужно революций в такой важной, сложной и инертной системе, как образование. Предстоит решить много проблем. Прежде всего для того, чтобы студенты действительно могли прослушивать некоторые курсы в зарубежных странах, нужно доверие к качеству этих курсов. Необходима система взаимной оценки уровня обучения. Решено, что работу по экспертизе качества образования будут проводить специальные центры.
Стандарты вместо программ
– Недавно был принят федеральный закон о государственных образовательных стандартах. Некоторые эксперты восприняли его негативно из-за того, что он размывает требования к учебным планам. Вы не боитесь, что введение стандартов может отрицательно сказаться на качестве обучения?
– Когда мы говорим о стандартах, многие сбиваются на разговор об учебных программах. Это в корне неверно. В учебных программах было прописано все, вплоть до того, что учитель должен говорить и делать на каждом конкретном уроке. Стандарты, напротив, определяют только общие подходы. Во-первых, в них описаны условия, в которых должно проходить обучение. Во-вторых, они формулируют самую общую структуру программ, которая позволяет решить те задачи, которые ставит перед собой педагог. Третье и главное: стандарты определяют результаты обучения, то есть те знания, которые должны появиться у ребенка по итогам образовательного процесса. Как достичь этих результатов? Как составить учебный план? На эти вопросы школа и учитель теперь должны отвечать самостоятельно.
– Получается, что образовательные стандарты дали педагогическим коллективам невиданную ранее свободу?
– Именно к этому мы и стремились! Как сказал наш президент Дмитрий Медведев, «свобода лучше несвободы». Причем школы и учителя получили свободу, которая идет бок о бок с ответственностью, – результаты обучения, как я уже говорил, мы будем жестко проверять. Понимаете, свободе надо учить. Она – как горячий пирожок. Хочется съесть, а, пока держишь в руках, – жжется. Мы должны привыкать к свободе. Как бы то ни было, назад пути нет…
– Каким образом принятие закона об образовательных госстандартах сочетается с президентской инициативой «Наша новая школа»?
– В ней используются те же концептуальные подходы. Смысл ее не только в том, чтобы создать современные учебники, отремонтировать школы, усовершенствовать материально‑техническую базу. Главная идея – модернизировать образовательный процесс, подготовив нового учителя, способного воспитать нового ученика. Раньше учителя были «говорящими книгами». Пересказа учебника оказывалось достаточно, чтобы заинтересовать ребят. Сегодня все мы купаемся в море информации. Дети из того же Интернета могут узнать больше, чем им расскажет любой учитель. Поэтому на современном этапе нужна новая формация учителей, которые смогут стать для ребят наставниками, духовными лидерами. Только учитель и семья способны правильно сформировать будущее нашей страны – молодежь.
Интересный диалог с А. Фурсенко[Электронный ресурс] /Сайт учителя технологии "Трудовик 45".– Режим доступа: http://trudovik45.ru//publ/interesnyj_dialog_s_a_fursenko/1-1-0-47 (дата обращения: 24.11.2024).
Некоторые материалы размещённые на сайте, были найдены в сети ИНТЕРНЕТ, как свободно распространяемые. Если Вы являетесь правообладателем какого-либо материала и против его размещения на этом сайте, просьба немедленно сообщить об этом по адресу: trudovik45@yandex.ru
При копировании содержимого сайта активная ссылка на страницу материала обязательна.
