Если общение матери с сыном происходит с первого же дня, с рождения малыша, то общение с ним отца - позднее. И дело не только в том, что несколько дней мать с младенцем находится в родильном доме. Просто мужчина не любит агукать и причмокивать, считает это ниже своего достоинства. А другого \"языка\" для \"разговора\" с новорожденным пока не изобрели. Значит, надо преодолевать себя! Тем более что малыш уже многое понимает. Он видит улыбку, он ощущает сильные мужские руки, вынимающие его из кровати. \"Молодец, ты совсем сухой!\"-слышится отцовская похвала. Потом, когда сын подрастет, мужские руки подбросят его к потолку: \"Молодец, не боишься!\" Их будет много, этих похвал, но те, самые первые, сделают свое великое дело: радость сына впервые совпадет с радостью отца. Так, по-моему, и начинается отцовское воспитание.

Чем старше будет сын, тем сложнее станет для обоих процесс общения. Разные вкусы, разные интересы, а позже и различные точки зрения станут своеобразным пробным камнем в их отношениях. Сумеют ли найти общий язык - во многом это зависит от отца: ведь он старше, опытнее, он мудрее... 

Амплитуда отцовского авторитета в глазах ребенка велика - от идеала до полного порой неприятия. Первое, как правило, характерно для раннего детства, второе - для отрочества и юности. Подростковый максимализм обычно выступает по отношению к отцу сильнее, чем к матери,- к ней у сына больше снисхождения. К отцу же, особенно в нравственных оценках, сын нередко беспощаден: бывает все вроде бы нормально, и вдруг отношение резко меняется в негативную сторону. Причин тому немало: и поведение самого отца, и рост сознания ребенка, и влияние новых друзей, матери, учителей... Особенно чувствительны дети к \"двойной морали\" отцов. Себе они этот недостаток прощают, а вот отцам - никогда.

Трудно ли решать отцу эти проблемы? Трудно. Вспоминаю слова А. Герцена: \"Талант отцовского воспитания, талант терпеливой любви, полной преданности, преданности хронической, реже встречается, чем все другие. Его не может заменить ни одна страстная любовь матери, ни одна сильная доводами диалектика... Уж не оттого ли люди истязают детей, а иногда и больших, что их так трудно воспитывать, а сечь так легко? Не мстим ли мы наказанием за нашу неспособность?\" 

От материнского общения отцовское отличается еще и тем, что уровень его эмоциональности, как правило, ниже. Мы нередко говорим: \"женская тактика\", \"женский подход\", \"женская реакция\". Это связано с повышенной эмоциональностью женщин, с их обостренной чувствительностью по отношению к тем фактам, событиям и обстоятельствам, которые на мужчин действуют иначе. Понятно, что структурнодинамические различия в нервной системе мужчин и женщин не могут не накладывать свой отпечаток на стиль и манеру общения с сыном. Если мужчина начинает сюсюкать с младенцем, употребляя всевозможные ласкательные \"ашечки\", \"апоньки\", \"уленьки\", карамельносладкие прилагательные, вряд ли в семье будет осуществляться отцовское воспитание.

Вот рассказ одного жителя Северной Осетии: 

Видимо, традиционная мужская сдержанность не допускала теплого разговора между отцом и сыном - ни во время урока труда в сарайчике, ни после. И все же похвалил человек мальчика. Похвалил за общим столом, чтобы все слышали.

Ничто так не портит отношение сына к отцу, как отцовская несправедливость, ничто так не радует, как отцовское доверие. В педагогике есть понятие: \"авансированное доверие\". Оно обычно вызывает у ребенка желание оправдать аванс, не подвести. 

...Далекое предвоенное детство. Мы с отцом идем в баню. На работе отец всегда загружен до предела, общаемся мы нечасто, поэтому, наверное, так запомнились эти \"банные дни\". Отец любил историю, прекрасно знал ее и, что главное, умел удивительно интересно рассказывать. Мы говорили о временах Ивана Грозного, Ермака, Лжедмитрия... Помню, в парилке мы стегаем друг друга веничками, кряхтим и охаем, отдуваемся - то ли от жары, то ли от удовольствия. После бани отец выпивал кружку пива, а мне покупал моченое яблоко. 

Я мечтал о сыне, о том, что буду так же неторопливо и степенно ходить с ним в баню. Но у меня родилась дочь, да и хожу я теперь не в баню, а в современную сауну с бассейном. Хожу с соседом, который не любит говорить ни о Лжедмитрии, ни о декабристах... И яблок моченых там тоже нет... Но часто ловлю я себя на мысли: допустим, был бы у меня сын, десяти лет, пятнадцати - ходил бы я с ним в сауну? Наверное, нет! Он и так всю неделю мельтешит у меня перед глазами! Все равно, видимо, я ходил бы с соседом-приятелем... Оказывается, вопрос, с кем ходить в сауну, не такой уж мелкий...

Дело, думается, не в том, что сегодняшние отцы стали более эгоистичны и беззаботны. Раньше, когда мужчина был единственным кормильцем семьи, его свободное время было более ограничено, кроме того, оно выступало как некая компенсация за работу. Эту компенсацию ему предоставляла семья: жена и дети. Конечно, формы компенсации оказывались различны: кто-то отдыхал дома, кто-то ездил к друзьям, в клуб или \"забивал козла\" во дворе, кто-то занимался коллекционированием... Сегодня мужчина, как известно, избавлен от многих работ по дому, но привычка использовать свободное время на старый лад еще жива. 

Както мой знакомый, московский инженер, рассказал, что в воскресенье вышел на прогулку с сыном, прихватив несколько его друзей. Собралось человек десять. В лесу, в районе Коломенского, развели на опушке маленький костерик, испекли картошку, пели, играли. Вечером раздались телефонные звонки - родители детей, участников похода, благодарили за труд и потраченное время. \"Какой труд? Какое время? - удивился инженер.- Мне самому было интересно!\" Весь подвиг заключался в том, что с ребятами был Отец. Было общение с Мужчиной, общение, которого иным подросткам так не хватает.

Одной из важнейших педагогических задач отца является воспитание культуры чувств к женщине, признание за ней эстетического начала. Процесс формирования \"настоящего мужчины\" начинается обычно с первой влюбленности сына в маму. Именно период этой первой \"мужской\" любви он и должен использовать. Кстати, психологи считают, что чувства сына к матери в какихто своих проявлениях даже глубже и сильнее, чем чувства к ней дочери. Если девочку связывает с матерью прежде всего половая общность (желания, вкусы, потребности, интересы), то любовь сына к матери несет более интуитивный характер, что, видимо, и делает это чувство острее. Я оказал бы так: у дочери и матери больше привязанности, у сына - больше любви. Вот почему разрушение и осквернение этого чувства в детские годы чревато самыми пагубными последствиями для развития личности человека. 

В условиях нормальной семьи на ребенка оказывает влияние и мысль, что \"папа любит маму\". Сын понимает: мама не только моя, но и наша! Тут снова многое зависит от отца ребенка: сумеет ли он сделать это \"наше\" красивым, добрым и великодушным чувством. Есть десятки поводов, чтобы еще выше поднять авторитет матери в глазах сына.

Ну, а авторитет отца? Казалось бы, что может быть крепче и сильней привязанности отца к сыну и сына к отцу? Двух людей, самых близких, по крови и по духу. Разница в возрасте? От нее, по-моему, зависят лишь от формы этой привязанности, но отнюдь не ее суть. Отец передает сыну, наследнику, свой жизненный опыт, навыки, привычки, а вместе с ними - и плоды своего труда. Тот, в свою очередь, впитывает отцовскую науку, принимая эстафету его морального и трудового опыта, восторгаясь отцом и немного побаиваясь его: как правило, отцовская доброта - это не доброта матери. Отец добр, но требователен, справедлив, но суров. Так должно быть. Сегодня уже одного кровного родства для близости отца с сыном недостаточно; она должна быть подкреплена деловым и нравственным авторитетом мужчины. 

Я попросил группу старшеклассников представить себя в роли отца. И вот передо мной около ста сочинений, написанных трудными подростками от четырнадцати до восемнадцати лет. Сочинения-исповеди, сочинения-раздумья.

\"Если я когданибудь буду отцом, то буду любить своих детей. Я сделаю все, чтобы в семье были мир и покой...\"так ответил на этот вопрос семиклассник Женя С. Лаконично! Но лаконичность бывает разная. Одна - от скудости мыслей, пустоты чувств, другая - от переполненности счастьем или болью, когда невозможно многословно выразить ни то, ни другое и человек говорит: \"Люблю\" или \"Ненавижу\", \"Как я счастлив\" или \"Как я страдаю!\". Лаконичный стиль ответа этого мальчика - сдержанность и немногословие - второго порядка. В этом я убедился, поговорив с ним... 

\"Вы не хуже меня знаете, как велика роль отцов в воспитании детей,- пишет девятиклассник Виктор К.- А одной матери, без отца, воспитывать сына еще труднее. Но немного о себе: когда бы я был отцом, то прежде всего с самых малых лет приучал бы своего сына к труду. Сделал бы все, чтобы он вырос хорошим чело веком и уважал старших. Если бы я был отцом, то уделял бы сыну больше внимания, ходил бы с ним в кино, в парк. Играл бы с ним в игры, занимался бы по утрам зарядкой. А по субботам ходил бы с ним в баню!\" Какой тоской по несбывшемуся повеяло от этих строк!

Давая задание подросткам написать, какими они видят себя в роли отцов, мы предполагали, что в большинстве случаев получим обратное (перевернутое с минуса на плюс) изображение линии поведения и стиля жизни их отцов. Таким образом мы хотели не только познакомиться с социальными и психологическими портретами отцов ребят, но и одновременно выяснить степень приятия или неприятия подростками тех норм поведения и черт характера, которые типичны для их отцов. А потому попросили ответить и еще на один вопрос: \"Что бы ты запрещал сыну, если бы сам был отцом?\" 

Это сочинение цитировать приятно. В нем прослеживается подлинный мужской характер - тот самый будущий отец, который уже сейчас понимает, что суть дисциплины ребенка во многом зависит от любви, которую испытывают к нему родители. Но не той любви, которая все позволяет, а требовательной и строгой.

Автор: Феликс Махов, психолог